Ты, кажется, читаешь только затем, чтобы находить что-нибудь насчёт тебя и меня. Впрочем, все женщины так читают. © И.А. Бунин
Ведущий: Давайте поговорим о гибкости языка. О его, если угодно, лингвистической эластичности.
Гость: Думаю, я уже говорил, что наш язык, английский...
Ведущий: На котором мы говорим?
Гость: Да. Определяет нашу сущность. Или можно сказать, что наша сущность определяется языком.
Ведущий (обращаясь к зрителям): Здравствуйте. Мы говорим о языке.
Гость: Возможно, я смогу проиллюстрировать своё мнение. Хотя бы постараюсь. Вот вопрос.
*пауза*
Ведущий: Какой?
Гость: Вопрос следующий. Способен ли наш язык (то есть английский язык, на котором мы говорим) поддерживать демагогию?
Ведущий: Демагогию? А под демагогией вы понимаете?
Гость: Под демагогией я понимаю демагогию.
Ведущий: Я так и знал.
Гость: Я понимаю высокое красноречие, риторику, имеющую силу убеждения. Послушайте, послушайте! Если бы Гитлер был англичанином, то при сходных обстоятельствах были бы мы захвачены, очарованы и воодушевлены его плыкими речами или мы бы просто осмеяли его? Является ли английский язык слишком ироничным для поддержания гитлеровского стиля? Звучали бы его слова фальшиво для наших ушей?
Ведущий (обращаясь к зрителям): Мы говорим о вещах, звучащих фальшиво для наших ушей.
Гость: Хорошо. С вашего разрешения, давайте разграничим. Я это ненавижу, но попробуем. Является ли наш язык проявлением британского цинизма, толерантности, сопротивления фальшивым эмоциям, юмора или эти качества привносятся извне, из самого языка? Это проблема курицы и яйца.
Ведущий (обращаясь к зрителям): Мы говорим о курицах и яйцах.
Гость: Давайте так. Есть язык и есть речь. Есть шахматы, а есть игра в шахматы. Вы можете обозначить разницу?
Ведущий (обращаясь к зрителям): Мы перешли к шахматам.
Гость: Представьте себе клавиши пианино. Их всего восемьдесят восемь, представьте себе. Но между тем сотни новых мелодий, песен, гармоний создаются в одном только Дорсити. Наш язык, юноша, содержит сотни тысяч возможных слов, триллионы новых идей, поэтому я могу произнести следующее предложение с полной уверенностью, что раньше за всю историю общения человечества его никто не произносил: "Официант, держи ровнее носик телекомментатора, иначе дружественное молоко отправит в отставку мои брюки". Обыкновеннейшие слова, но никогда до этого их не располагали в таком порядке. Уникальное дитя, рождённое уникальной матерью.
Ведущий поворачивается к зрителям, но ничего не говорит.
Гость: И несмотря на это, все мы проводим дни, говоря друг другу одни и те же фразы: "Я тебя люблю", "Не надо этого", "Проваливай", "Не говори так", "Прекрати", "А вот и нет", "Мне больно", "Помогите", "Марджори мертва". Вот мысль, достойная обсуждения за чашечкой чая дождливым воскресным днём.
Ведущий: Значит для вас язык больше, чем средство коммуникации?
Гость: Конечно, конечно! Конечно, язык - это моя мать, мой отец, муж и брат, моя сестра, моя шлюха, моя любовница. Это бесплатное чистящее средство с запахом свежести или увлажняющая салфетка. Язык - это божье дыхание, роса на свежих яблоках. Это облако пыли, опускающееся в лучах утреннего солнца, когда вы достаёте забытый томик эротических дневников со старой книжной полки. Это скрип лестницы, это шипящая спичка, поднесённая к заиндевевшему стеклу, это полузабытый день рождения из детства. Это тёплое, влажное, доверительное прикосновение протекающего подгузника. Это обугленный остов танка, это нижняя сторона огромного валуна. Это первый нежный пушок на губе девушек Средиземноморья, резиновые споги, покрытые паутиной.
Ведущий (обращаясь к зрителям): Спокойной ночи.
Гость: Думаю, я уже говорил, что наш язык, английский...
Ведущий: На котором мы говорим?
Гость: Да. Определяет нашу сущность. Или можно сказать, что наша сущность определяется языком.
Ведущий (обращаясь к зрителям): Здравствуйте. Мы говорим о языке.
Гость: Возможно, я смогу проиллюстрировать своё мнение. Хотя бы постараюсь. Вот вопрос.
*пауза*
Ведущий: Какой?
Гость: Вопрос следующий. Способен ли наш язык (то есть английский язык, на котором мы говорим) поддерживать демагогию?
Ведущий: Демагогию? А под демагогией вы понимаете?
Гость: Под демагогией я понимаю демагогию.
Ведущий: Я так и знал.
Гость: Я понимаю высокое красноречие, риторику, имеющую силу убеждения. Послушайте, послушайте! Если бы Гитлер был англичанином, то при сходных обстоятельствах были бы мы захвачены, очарованы и воодушевлены его плыкими речами или мы бы просто осмеяли его? Является ли английский язык слишком ироничным для поддержания гитлеровского стиля? Звучали бы его слова фальшиво для наших ушей?
Ведущий (обращаясь к зрителям): Мы говорим о вещах, звучащих фальшиво для наших ушей.
Гость: Хорошо. С вашего разрешения, давайте разграничим. Я это ненавижу, но попробуем. Является ли наш язык проявлением британского цинизма, толерантности, сопротивления фальшивым эмоциям, юмора или эти качества привносятся извне, из самого языка? Это проблема курицы и яйца.
Ведущий (обращаясь к зрителям): Мы говорим о курицах и яйцах.
Гость: Давайте так. Есть язык и есть речь. Есть шахматы, а есть игра в шахматы. Вы можете обозначить разницу?
Ведущий (обращаясь к зрителям): Мы перешли к шахматам.
Гость: Представьте себе клавиши пианино. Их всего восемьдесят восемь, представьте себе. Но между тем сотни новых мелодий, песен, гармоний создаются в одном только Дорсити. Наш язык, юноша, содержит сотни тысяч возможных слов, триллионы новых идей, поэтому я могу произнести следующее предложение с полной уверенностью, что раньше за всю историю общения человечества его никто не произносил: "Официант, держи ровнее носик телекомментатора, иначе дружественное молоко отправит в отставку мои брюки". Обыкновеннейшие слова, но никогда до этого их не располагали в таком порядке. Уникальное дитя, рождённое уникальной матерью.
Ведущий поворачивается к зрителям, но ничего не говорит.
Гость: И несмотря на это, все мы проводим дни, говоря друг другу одни и те же фразы: "Я тебя люблю", "Не надо этого", "Проваливай", "Не говори так", "Прекрати", "А вот и нет", "Мне больно", "Помогите", "Марджори мертва". Вот мысль, достойная обсуждения за чашечкой чая дождливым воскресным днём.
Ведущий: Значит для вас язык больше, чем средство коммуникации?
Гость: Конечно, конечно! Конечно, язык - это моя мать, мой отец, муж и брат, моя сестра, моя шлюха, моя любовница. Это бесплатное чистящее средство с запахом свежести или увлажняющая салфетка. Язык - это божье дыхание, роса на свежих яблоках. Это облако пыли, опускающееся в лучах утреннего солнца, когда вы достаёте забытый томик эротических дневников со старой книжной полки. Это скрип лестницы, это шипящая спичка, поднесённая к заиндевевшему стеклу, это полузабытый день рождения из детства. Это тёплое, влажное, доверительное прикосновение протекающего подгузника. Это обугленный остов танка, это нижняя сторона огромного валуна. Это первый нежный пушок на губе девушек Средиземноморья, резиновые споги, покрытые паутиной.
Ведущий (обращаясь к зрителям): Спокойной ночи.