Ты, кажется, читаешь только затем, чтобы находить что-нибудь насчёт тебя и меня. Впрочем, все женщины так читают. © И.А. Бунин
13.05.2013 в 20:52
Пишет leotart:какая отвратительная история (с)^^URL записи
«Поняв, что мы с Дэвидом никогда не договоримся до тех пор, пока он будет впутывать её [Коринн Швабб] между нами, я приняла решение и заявила ультиматум. Как-то вечером за ужином в одном из этих типично немецких обожаемых им отвратных ресторанов, где подают всякую дрянь, я бросилась в пропасть.
"Дэвид, – сказала я. – Мне нужно, чтобы ты уволил Коринн".
<...> Он отказался. Тогда зашла речь о разводе. <...> Было так странно. Окончательная разборка принесла освобождение. Даже подняла настроение. <...> Не знаю, почему Дэвид тоже повеселел – возможно, просто почувствовал освобождение, выговорившись, – но он явно оживился, и вскоре мы уже общались лучше, чем многие годы до того. Даже отбросы на тарелках перед нашим носом показались едой.
Впрочем, они сочетались с огромными порциями алкоголя, которыми он себя накачивал, что не замедлило сказаться на нём ещё до наступления ночи. К рассвету я держала Дэвида за талию на улице перед его домом, пока он заблёвывал свои ботинки.
И это был один из тех странных моментов истины между людьми. Поддерживая его и глядя на него, я внезапно осознала, как же сильно я до сих пор люблю этого человека; вместе с тем к этому примешивался забавный иронический аспект. Блевотина, стекавшая с Дэвидовских губ на берлинскую мостовую привела мне на ум те бессчетные случаи за все эти годы, когда пресса, фэны и даже другие музыканты помельче скапливались вокруг него с микрофонами и ручками наготове, в ожидании его бесценных слов.
Я покачала головой, смеясь, и подмигнула ему: "Ну что, бэби, – умудрилась сказать я, – похоже, это только доказывает, что не всё, слетающее с твоих губ, достойно записи".
Он по-началу тупо взглянул на меня снизу вверх, а потом тоже расхихикался.
И в этот момент мы словно снова по-настоящему соединились. Мы поднялись в его квартиру и занялись любовью впервые за многие годы.
Так продолжалось три дня, и это было хорошее время. Странно-эротическое, почти с оттенком беззакония, как если бы решение развестись превратило нас из мужа и жены в брата и сестру, занимающихся друг с другом нехорошими делишками. Я начала думать, что, возможно, как было вначале, мы ввязались в какое-то новое, неиспытанное, возбуждающее приключение.
Но это была только фантазия. А реальность заключалась в Коринн. Я из-за чего-то повздорила с ней, и это кончилось тем, что она сбежала из квартиры (где у неё была собственная комната). По мне, так прекрасно – чем меньше Коринн, тем лучше, но Дэвид был очень расстроен. Он немедленно переключил всё своё внимание с меня на телефон и, пока я слушала, он обзванивал весь Берлин, разыскивая её, с таким волнением и беспокойством, какого я не могла припомнить по отношению ко МНЕ со времен "Хэддон-Холла". В конце концов он её нашёл и ушёл из квартиры, чтобы с ней встретиться.
Я стояла, ощущая, как падаю духом. Потом я отправилась в комнату Коринн, собрала все её шмотки и подарки, которые я подарила ей в лучшие времена, выбросила их из окошка на улицу, потом вызвала такси и села на первый самолет до Лондона. И это был конец для нас с Дэвидом»