- ...Библиотека родилась из некоего плана, который пребывает в глубокой тайне, тайну же эту никому из иноков не положено познать. Только библиотекарю известен план хранилища, преподанный ему предшественником, и ещё при жизни он должен заповедать его преемнику, чтобы случайная гибель единственного посвящённого не лишила братство ключа к секретам библиотеки. Их знают двое, старый и молодой, но уста обоих опечатаны клятвой. Только библиотекарь имеет право двигаться по книжным лабиринтам, только он знает, где искать книги и куда их ставить, только он несёт ответ за их сохранность. Прочие монахи работают в скриптории, где они могут пользоваться списком книг, хранимых в библиотеке. В списке одни названия, говорящие не слишком много. И лишь библиотекарь, понимающий смысл расстановки томов, по степени доступности данной книги может судить, что она содержит - тайну, истину или ложь. Он единолично решает, когда и как предоставить книгу тому, кто её затребовал, и предоставить ли вообще. Иногда он советуется со мной. Ибо не всякая истина - не всякому уху предназначается, и не всякая ложь может быть распознана доверчивой душой. Да и братья, по уставу, должны в скриптории заниматься заранее обусловленными работами, для которых потребны заранее оговоренные книги - и никакие иные. Нечего потакать всякому порыву безрассудного любопытства, рождённого слабостью ли духа, опасной ли гордынею, либо дьявольским наущением.
- Значит, в библиотеке есть книги, содержащие лжеученья?
- И природа терпит чудищ. Ибо они есть часть божественного промысла, и чрез немыслимое их уродство проявляется великая сила Творца. Так же угодно божественному промыслу и существование магических книг, иудейской каббалы, сказок языческих поэтов и лживых учений, исповедуемых иноверцами. Верой столь незыблемой, столь святой одушевлялись те, кто устроил наше аббатство и учредил в нём библиотеку, что полагали, будто даже в клеветах ложных писаний око мудрого и набожного читателя способно прозреть свет - пусть самый слабый, - свет божественного Знания. Но и для других читателей библиотека пусть остаётся заповедищем. Именно по этим причиннам, как вы понимаете, в библиотеку нельзя допустить всех и всякого. К тому же, - добавил Аббат, как бы понимая, до чего непрочен последний аргумент, - книга так хрупка, так страдает от времени, так боится грызунов, непогоды, неумелых рук! Если бы все эти сотни лет всякий, кто хочет, мусолил наши кодексы, большая часть не дожила бы до нынешних времён. Библиотекарь оберегает тома не только от людей, но и от природных сил, посвящая жизнь борьбе с губительным Забвением, этим вековечным врагом Истины.
- Значит, никто, кроме двух человек, не входит в верхний этаж Храмины.
Аббат улыбнулся.
- Никто не должен. Никто не может. Никто, если и захочет, не сумеет. Библиотека защищается сама, она непроницаема, как истина, которую хранит в себе, коварна, как ложь, в ней заточённая. Лабиринт духовный - это и вещественный лабиринт. Врйдя, вы можете не выйти из библиотеки.

"Имя розы"